1909
Мгновенья льются, как поток бессменный,
Искусство — радугой висит над ним.
Храни, храни, под ветром мировым,
Алтарь своей мечты, огонь священный!
И пусть твой стих, и пламенный и пленный,
Любовь и негу славит. Мы спешим
Улыбчивым созданиям твоим,
Как божествам, сплести венок смиренный,
Умолкли шумы дня. Еще размерней
Звучит напевный гимн в тиши вечерней,
Мелькают лики, вызваны тобой.
И мы, о мусагет, как пред святыней,
Невольно клонимся, — и к тверди синей,
Увенчан, ты возносишь факел свой.
24 декабря 1908
Не бойся едких осуждений,
Но упоительных похвал.
Е. Баратынский
Нет, не бойся слов враждебных,
Вольных вызовов к борьбе,
В гуле выкриков хвалебных,
В царство грез твоих волшебных,
Вдруг домчавшихся к тебе!
Хорошо, что в нашем мире
Есть, кого в борьбу вовлечь,
Что другой, как ты, в порфире,
Что нас двое на турнире,
Что на меч ответит меч!
Опусти свое забрало,
Ладь оружие свое:
Это — боя лишь начало,
Это только простучало
Затупленное копье!
22 марта 1906
Вяч. Иванову
Спокойный взор вперив в обломок
Изваянного лика, — ты,
Друидов сумрачных потомок,
Постиг разбитые черты.
Коснувшись мрамора немого
Своим магическим жезлом,
Ему вернул ты силу слова,
Былую жизнь затеплил в ном.
Ты стройность дал бессвязным грудам,
В безликом облик угадал,
И — чудотворец! — этим чудом
Мое созданье оправдал!
1909
Они не созданы для мира.
М. Лермонтов
Во вселенной, страшной и огромной,
Ты была — как листик в водопаде,
И блуждала странницей бездомной,
С изумленьем горестным во взгляде,
Ты дышать могла одной любовью,
Но любовь таила скорбь и муки.
О, как быстро обагрялись кровью
С нежностью протянутые руки!
Ты от всех ждала участья — жадно.
Все обиды, как дитя, прощала,
Но в тебя вонзались беспощадно
Острые, бесчисленные жала.
И теперь ты брошена на камни,
Как цветок, измолотый потоком.
Бедная былинка, ты близка мне, —
Мимо увлекаемому Роком!
Сентябрь — ноябрь 1907
Кто глаза ее оправил
В завлекательный магнит?
Вместо сердца камень вставил,
Желтый камень хризолит?
И когда в блестящем зале,
Взор склонив, скользит она, —
Словно искрится в бокале
Ледяной огонь вина!
Смех ее — что звонкий голос
Разыгравшихся дриад.
Как на колос спелый колос,
Косы сложены назад.
Ах, я верю! в час, как щелкнет
Оградительный замок,
И весь мир кругом примолкнет,
Словно скромен и далек, —
Что за радость к этим губкам
Губы алчные склонить,
Этим жгучим, острым кубком
Жажду страсти утолить!
Да, я верю: в этом теле
Взвивность синего огня!
Здесь опасность, — в самом деле! —
Чур меня! ах, чур меня!
1909
…доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит!
А. Пушкин
Нет, мы не только творцы, мы все и хранители тайны!
В образах, в ритмах, в словах есть откровенья веков.
Гимнов заветные звуки для слуха жрецов не случайны,
Праздный в них различит лишь сочетания слов.
Пиндар, Вергилий и Данте, Гете и Пушкин — согласно
В явные знаки вплели скрытых намеков черты.
Их угадав, задрожал ли ты дрожью предчувствий неясной?
Нет? так сними свой венок: чужд Полигимнии ты.
1906
Благоговейно посвящается памяти В. А. Жуковского
Угрюм и грозен замок Твид.
Он со скалой как будто слит,
Как будто вырос из скалы.
Гнездятся по углам орлы,
От стен идет нагой отвес,
Внизу синеет хвойный лес,
И, недоступно далека,
Змеится белая река.
Владыка замка, Гуго Твид,
Издавно бранной славой сыт.
Добытым на войне добром
С излишеством наполнен дом.
Казне у Твида счета нет;
С ним не тягается сосед,
А Твид оспорит короля;
Подвластны Твиду все поля,
Твид — стар, но силен до сих пор;
В его руке как гром топор;
И Твиду старому верна
Его прекрасная жена.
Ее он девочкой увез